БУРАНЧИН А.М. ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН В 1990-2000 ГГ.
Идеология и Политика
В закладки
БУРАНЧИН А.М. ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН В 1990-2000 ГГ.История и критика исторического опыта
Буранчин А.М. Этнополитическое развитие Республики Башкортостан в 1990-2000 гг. – Уфа: РИО РУНМЦ МО РБ, 2006. -180 с.
В 2006 г. была издана монография, посвященная политической истории Республики Башкортостан в 1990-2000 годы. Этот крайне противоречивый период в жизни региона, насыщенный сложными, и порой драматическими событиями, проходившими на фоне распада СССР, «парада суверенитетов», возникновения национальных и экологических движений, партий, общественных и религиозных организаций, до сих пор вызывает много вопросов. И думается, мы еще далеки до ясного понимания сути и логики политических процессов тех лет. И сегодня, когда вновь возникла угроза повторного распада российского государства, а общая ситуация отдаленно напоминает ситуацию начала 90-х годов, мне кажется, будет интересно не только напомнить о событиях того времени, но и рассказать об атмосфере и условиях, в которых создавалась эта книга.
Данная монография была сделана на основе моего диссертационного исследования на соискание ученой степени кандидата исторических наук по теме: «Общественно-политическое развитие Республики Башкортостан в конце 1980-х-1990-е гг.». Такое витиеватое название появилось не случайно, и в целом было характерным явлением для региональных исторических работ в постсоветское время. Дело в том, что после небольшого, но бурного периода политических свобод, принимавшего порой формы настоящего хаоса, в регионе постепенно начал складываться авторитарный режим во главе с М.Г. Рахимовым, институциональное оформление которого завершилось в 1993 г. - введением поста президента. Данная система, на долгие годы определившая вектор внутреннего развития региона, не только носила закрытый характер, но и обладала чертами советской идеократии. К большому сожалению, это серьезно затрудняло историческую, социологическую и политологическую рефлексию в ходе изучения региональных процессов, а также накладывало заметный отпечаток на местные исследования в качестве архаической стилистики и методов, характерных для 70-80-х годов прошлого века.
Поначалу это было не так заметно, но после 2000 г. стало очевидным фактом на фоне работ ученых из соседних с Башкирией республик и областей, где активно шел процесс перехода к междисциплинарным исследованиям, в том числе и в рамках исторической науки.
Мне еще повезло в каком-то смысле, поскольку, когда в 2000 г. я поступил в аспирантуру Института истории, языка и литературы УНЦ РАН в отдел Новейшей истории Башкортостана, заведующим оказался добрый и мягкий д.и.н. С.Ф. Касимов, который предложил мне список тем, не навязывая при этом свою волю. А там было что-то вроде «Колхозного строительства в БАССР в 60-е годы» и прочий дремучий бред. «Дремучий» не потому, что подобные темы не имеют права на существование, а потому - что «позитивистский этап» работы был проделан еще советскими историками БАССР, и нужен был качественный переход на новый уровень региональных исследований.
«Да-а-а, - подумал я про себя, - «мне ли копаться в пропыленном вздоре» - почему-то тут же вспомнились строчки Маяковского. Когда же я выбрал "историю общественно-политической жизни РБ в 90-е годы", то он с сомнением покачал головой и сказал: «Это же очень сложная тема и по ней, в отличие от других, практически нет литературы».
Это была мефистофелевская дилемма и я глубоко задумался… Написать за три года компиляцию по избитой теме, по которой вышло масса научной литературы, и тем самым, быстро получить степень кандидата наук не представлялось мне особо трудной задачей; постсоветская же история РБ была в то время опасной и полузапретной сферой, а словосочетание «авторитарный режим» или «политсистема» чем-то вроде ругательства в адрес Рахимова. И, тем не менее, я выбрал именно эту тему, работа над которой затянулась в итоге на целых шесть лет…
Казалось бы: на дворе ХХI век, республика в 1985-2000 гг. пережила сложный, но высшей степени интересный период своей истории. Однако, основная масса ученых гуманитарной сферы просто боялась писать или обсуждать эту тему вне официального дискурса. Литературы по этому времени действительно было крайне мало, либо же она была особого рода. Фактически всего пять-шесть монографий.
Помимо массива, выхолощенного официозом, были: трехтомник документов «Этнополитическая мозаика Башкортостана» под редакцией московского этнолога М. Губогло (но он хронологически охватывал период лишь до 1993 г.); статьи и книги философа Д.Ж. Валеева, однако он все трактовал с точки зрения обретения суверенитета башкирским национальным движением; отдельные статьи по некоторым аспектам, вроде статьи С.Н. Лаврентьева «Партии, движения и блоки РБ в 1989-1996 гг.»; исследование В.Г. Азнагулова, З.Г. Хамитова «Парламентаризм в Башкортостане: история и современность»; А.Б. Юнусовой по религиозным организациям, и книги по конституционно-правовому развитию РБ местных юристов.
Наконец, работы местных либерально-ориентированных политологов-«оппозиционеров», которых в то время гоняла местная власть – И. Габдрафикова, Р. Галлямова, а также историка И. Кучумова, последний переводил иностранных авторов писавших о постсоветской Башкирии (Й. Гревингхольта, Д. Горенбурга, Г. Хейла и др.). И надо отдать должное, что их исследования были на тот момент наиболее приближены к действительности. Кроме того, их охотно публиковала официальная Казань (Институт истории им. Ш. Марджани АН Республики Татарстан), заинтересованная в ослаблении и расшатывании «рахимовского режима».
Они обвиняли местную власть в этнократии (хотя настоящая этнократия была в Татарии), авторитаризме (хотя это был общий признак постсоветских государств) и так далее в том же роде. За что их, в свою очередь, обвиняли в башкирофобии и скрытом татаризме (что в принципе было верно, учитывая, что в свое время двое из них попытались возглавить татарское национальное движение в Башкортостане). Чуть позже И. Габрафиков и И. Кучумов были осуждены (условно) за экстремизм, так как участвовали в создании сайта «Уфагубъ», где размещались башкирофобские материалы, разжигающие межнациональную рознь.
В целом на этих исследованиях был такой же налет политизированности, но обратный официозу, что также затрудняет критику исторического опыта и отдаляет от объективного, спокойного анализа. В идеальном варианте гуманитарная наука должна работать сама по себе, то есть независимо как от власти или политической конъюнктуры, так и стереотипов массового сознания. Однако в жизни власть зачастую старается жестко подчинить себе деятельность гуманитарной сферы.
Почему возникает такое желание? Дело в том, что любая власть стремиться создать и навязать населению свой, на первый взгляд, непротиворечивый и целостный дискурс, основанный на сложной системе политической и исторической мифологии (над которой каждодневно трудится «обслуга» в лице ангажированных политиков, ученых, экспертов, аналитиков и журналистов). Затем через сеть официальных и околовластных СМИ данная мифология тиражируется, постепенно превращаясь в стереотипы массового сознания, в «категории очевидности». Ученые же в ходе своей деятельности могут, в том числе «неосознанно», разрушить дискурс власти, поскольку стремятся к более объективной оценке событий и процессов. Какому правителю понравится логически выстроенный научный анализ, в котором будет осуществляться критика действующей социально-экономической, национальной или внутренней политики?
Соответственно власть авторитарного типа старается подавить альтернативный дискурс гуманитарной науки, что, в конечном счете, оборачивается общим когнитивным диссонансом и как следствие: кризисом и падением системы, поскольку именно обществоведение дает системный анализ и моделирует возможные угрозы. Это, кстати, и было одним из важных причин обусловивших крах советского государства, поскольку в СССР фактически не было социологии и политологии как полноценной науки.
В таком же тупике, по сути, оказался сегодня и путинский авторитарный режим, поскольку его внутренняя политика во многом строится исходя из постулатов все-таки либеральной идеологии, что как минимум не соответствует существующей российской действительности и противоречит растущим этатистским устремлениям власти.
Во многом эти мысли возникли у меня именно в ходе написания общественно-политической истории Башкирии 90-х годов, когда начав изучать (главным образом, на материалах местных СМИ) падение местной партийной системы; идеологию движения за государственный суверенитет РБ, «демократического лагеря» и др., я увидел, как возникают, формируются и разрушаются дискурсы различных политических акторов. К счастью, к этому времени уже были опубликованы книги, к примеру, С.Г. Кара-Мурзы по советской цивилизации, а в российской науке постепенно начал преодолеваться западнический евроцентризм.
Конечно, всего этого нет в данной монографии, они изложены мною в следующих изданиях. И хотя некоторые трактовки уже устарели и лично у меня вызывают скептическое отношение, тем не менее, прочитав ее, в целом можно получить общую картину событий и процессов тех лет. Что крайне важно, поскольку основные акторы, институты и политические практики современного Башкортостана возникли именно в этот период. Более того, практически все современные политики Башкирии, включая бывшего эколога, а ныне президента Рустема Хамитова, вышли из той эпохи; или, как например, председатель Общественной палаты Рамиль Бигнов, успели сменить десятки политических масок и ролей.
На основе полученных знаний, мне с коллегами уже задолго до 2010 г. стало понятно: почему и по каким причинам рахимовская элита уверено идет к финалу. Лично мне до нее было безразлично, однако мы осознавали, что ее падение напрямую затронет интересы башкирского общества, а очередная радикальная смена элиты сделает раскол системным фактором внутриполитического развития региона.
Стало также понятно: какие огромные и бесполезные усилия тратит режим на борьбу с внесистемной оппозицией, поскольку идеологи власти имели крайне смутное представление о текущих процессах РБ, ориентируясь к тому же главным образом на «онаученный» либеральный дискурс оппозиции, который сам был политическим проектом. Более того, временами это принимало формы настоящего маразма.
Сегодня это выглядит смешно, но еще в 2007 году, когда наш центр готовил сборник статей, в которой была и моя безобидная статья под названием «Хроника общественно-политической жизни РБ в 90-годы», где не было никакой крамолы или чего-то в этом роде, один чиновник из Белого дома (а тогда была практика носить книги на согласование), прочитав ее, заставил выдрать статью из уже отпечатанного тиража, буркнув при этом, как гоголевский Чичиков: «рано, еще не время». Он, кстати, до сих пор там работает и я всё собираюсь спросить его при встрече (после того как в 2010 г. произошла смена власти и многих пнули под одно место): наступило то время или нет?
Ведь уже тогда можно было сделать, на первый взгляд, элементарные реформы. К примеру, убрать пресс «государства» с гражданской сферы РБ, и наладив контакты с независимыми акторами перевести их в разряд системной оппозиции. Далее - омолодить состав правящей элиты, двигаясь в сторону создания «диалогового режима» между властью и обществом; обновить региональную идеологию, демонтировав «суверенитетские» мифы и антифедеральную риторику.
Но этого не было сделано: в результате, как и в начале 90-х годов, произошла резкая смена республиканской власти, а вместе с ней рухнула сложная конструкция сдержек и противовесов, которая складывалась в регионе в течение 20 лет. Позиции же самого Р. Хамитова до сих пор неустойчивы и держатся только за счет административных ресурсов федеральной власти. История повторилась, только если в период «перестройки» из обоймы власти выкинули значительную часть номенклатурно-партийной элиты региона, то в 2010 г. уже «рахимовской» во главе с самим Муртазой Губайдуловичем. Отобрав у него и деньги, и статус, и честное имя (которым он, как человек традиционной культуры, очень дорожит).
И только недалекий человек найдет в этом повод для злорадства, поскольку, если постараться объективно взглянуть на произошедшее, то станет понятно, что резкие расколы ослабляют, прежде всего, региональную элиту, а значит, в конечном счете, бьют по интересам самой республики, включая благосостояние и самочувствие обычных граждан.
Наконец, они создают богатую почву для постоянных спекуляций на национальную тему, стимулируя активность антисистемных и маргинальных сил. И как показывает исторический опыт: при первых колебаниях местной или федеральной власти, накопившиеся противоречия зачастую принимают этническую форму, разрастаясь порой до сепаратистских или крайне националистических идей.
Чтобы избежать этого: во всем нужна мера, во всем нужен разумный баланс.
1990-2000 годы стали в Башкирии временем смуты и одновременно формирования новых форм общественно-политической жизни. Временем, когда в Уфе проходили массовые митинги, а под напором общественности принимались важные политические решения. Когда срывали российский флаг с Горсовета или пытались захватить здание Телецентра. Временем, когда после короткого периода демократических свобод и разгула хаоса, в Башкирии на долгие годы установился авторитарный режим, в итоге позорно рухнувший под грузом собственных противоречий.
Однако не стоит забывать, что это во многом было лишь следствием более масштабных кризисных процессов, которые шли в рамках советской государственной системы. Когда в высших эшелонах партийной власти развернулась борьба реформаторов во главе с М. Горбачевым с крылом «консерваторов», а в БАССР федералы просто «слили» опытного М. Шакирова, устроив громкую травлю в союзных и местных СМИ. Когда башкирские колхозники сдавали государству многие тонны зерна и мяса, а сами ездили в город за колбасой. Когда под лозунгами интернационализма проводилась в целом взвешенная национальная политика, но в Уфе, в трамвае могли сказать: «Эй, нацмены, чё вы там болтаете на своем?!»
Остается надеяться, что когда-нибудь мы все же научимся извлекать уроки из собственного исторического опыта и практика радикальных сломов и перемен, сменится рациональным, научно обоснованным социальным планированием.
А. Буранчин, специально для сайта "РБ - XXI век"
Скачать книгу:
buran-etnopolit-rb-1990-2000.pdf
[1,07 Mb] (cкачиваний: 81)
Посмотреть онлайн файл: buran-etnopolit-rb-1990-2000.pdf
Комментарии (14)
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПАРЛАМЕНТСКОЙ СИСТЕМЫ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД (1990-2015 ГГ.) Статья посвящена становлению и развитию башкирского
ФЕДЕРАЛИЗМ КАК ОСНОВА ЕДИНСТВА СТРАНЫ (НА ПРИМЕРЕ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН) В статье на примере Республики Башкортостан анализируются политические процессы и системные
Беседа с научным сотрудником отдела этнополитологии Института гуманитарных исследований Республики Башкортостан Русланом Карамышевым. - В последнее время в
Новая книга: А.Буранчин «Политическая история Республики Башкортостан в 1990-2000 годы» В начале этого года вышла в свет монография к.и.н., завотдела этнополитологии
